Беседу вели Юрий КУЗЬМИН и Анастасия САЛОМЕЕВА
фотографии Марии ЧИЖОВОЙ
Первое, что поражает при знакомстве с Эллой Памфиловой, — сочетание невероятной женственности и качеств, которые, как считается, присущи в большей степени представителям сильного пола: аналитического склада ума, умения стратегически мыслить и аргументированно отстаивать собственную точку зрения. Еще одна ее особенность — почти юношеский максимализм и фанатичная увлеченность работой, несвойственные, казалось бы, человеку, занимающемуся политикой более десяти лет. Элла Александровна поделилась с нашими читателями своими взглядами на роль женщины-политика в современном мире, рассказала о специфике своей нынешней деятельности на должности председателя Комиссии по правам человека при президенте РФ.
— Элла Александровна, в российской политике не так уж много женщин. Как вы считаете, может ли представительница слабого пола заниматься политикой?
— Смотря какая это женщина. Мне не нравится противопоставление полов. Все зависит от конкретной личности. Если ей свойственно умение стратегически мыслить, если она обладает качествами, необходимыми политику, тогда почему бы нет?
— А каково женщине среди политиков-мужчин?
— Это зависит от того, как женщина себя поставит, как она выстроит свои отношения с коллегами-мужчинами. Но в любом случае ей будет тяжело. По собственному опыту могу сказать, что женщине очень трудно добиться, чтобы мужчины-политики относились к ней как к равному партнеру.
— Что же этому мешает?
— Прежде всего стереотипы. Женщине-политику часто мешает ее внешность. Наверное, вы со мной согласитесь, что некрасивые женщины встречаются довольно редко, в каждой есть какая-то изюминка. Так вот, на первых порах мужчины, как правило, оценивают женщину-политика по ее внешним данным.
В 2000 году, когда я баллотировалась на пост президента России, моя команда проводила мониторинг общественного мнения. И знаете, о каких ассоциациях говорили наши респонденты-мужчины? Если женщина красивая, то в сознании большинства представителей сильного пола она глупая, если женственная и добрая — значит, слабая и бесхарактерная. Получается, что женская сущность вредит политику.
Но выход все же есть. Надо уметь себя поставить, сделать так, чтобы коллеги смотрели на тебя как на делового партнера, которому можно доверять. Если это у вас получается, то уже не особено важно, как вы выглядите, сколько вам лет, как одеваетесь. Все эти факторы уходят на второй план.
Правда, счастливиц, умеющих правильно выстроить взаимоотношения с мужчинами, очень мало. Интересы женщины-политика довольно редко вписываются в корпорации, она менее подвержена коррупции. И потом, мужчины присвоили себе монопольное право — руководить. Если они и допускают в свое сообщество женщину, то, как правило, отдают ей заведомо «завальную» сферу деятельности, «доверяют» такие направления, где надо ежедневно заниматься тяжелой и неблагодарной работой.
— Скорее всего, это относится к российской специфике, а не к западной…
— Отнюдь. Это общая тенденция как для России, так и для других стран — неважно, восточных или западных! Только в западных странах все это завуалировано, обернуто в красивые профеменистские фантики, а суть та же самая. Обратите внимание, в современном мире главенствует мужской тип политики, миром правят мужчины. Может быть, поэтому мир так жесток и циничен? Конечно, есть и исключения, но они лишь подтверждают это правило.
— Тогда вы одно из этих исключений. Ведь политикой вы занимаетесь около 14 лет…
— За эти годы я прошла достаточно сложный путь. Многие из тех, с кем я в 1989 году начинала свою политическую деятельность, либо самостоятельно ушли из политической элиты, либо их выдавили или сломали. Немногим удалось сохранить свое политическое лицо. А я выстояла, не дала себя сломать. Поверьте, пришлось дорого заплатить за свою независимость.
Я прошла все стадии развития личности в политике, испытала все, что может перенести человек, обладающий только собственными силами, у которого нет ни финансовых, ни административных, ни информационных ресурсов.
У меня накоплен бесценный опыт работы как в исполнительной и законодательной власти, так и в общественной сфере. Сегодня выборы мне уже неинтересны, в депутаты я не рвусь. Три года независимости и опоры только на собственные силы многому меня научили.
— И тем не менее летом прошлого года вы вернулись в политику — стали председателем Комиссии по правам человека при президенте РФ. Как вы думаете, почему именно вас назначили на эту должность?
— Мне трудно ответить на этот вопрос. По всем законам развития бюрократических и номенклатурных систем я не должна была вернуться в политику. Ведь в 1994 году я добровольно ушла с поста министра социальной защиты населения. Человеку, по собственному желанию покинувшему политическую элиту, очень трудно, фактически невозможно вернуться назад. Такое не прощается.
Мне кажется, что в моем возвращении есть определенный оптимистический фактор. Я не представляю интересов ни финансовых, ни клановых групп. Просто у меня есть определенные принципы, и я стараюсь им следовать, какую бы должность ни занимала.
Когда президент предложил мне стать председателем Комиссии по правам человека, многие отнеслись к этому критически: уж больно «провальная» сфера. Никто не ожидал, что президент нас поддержит, что последует его обращение к министрам, в котором он призовет их к более открытому общению с гражданами, прессой, правозащитниками. И тем не менее это случилось.
— Ваша комиссия — общественная организация, большинство ее членов работают на добровольных началах. Наверное, вы часто сталкиваетесь с проблемой финансов…
— Да, все члены нашей организации работают на добровольных началах. Комиссия по правам человека сильна своим потенциалом, теми ресурсами, которые может привлечь каждый из нас. Да, у нас скромные административные, аппаратные и финансовые ресурсы, зато мы сильны общественными, научными, аналитическими, организационными, сетевыми, информационными, экспертными ресурсами.
С гордостью скажу, что нам удалось объединить очень мощные общественные силы, которые позволяют комиссии выйти за рамки формальных обязательств и делать гораздо больше, чем от нас требуется. Самое главное — нам удалось мобилизовать общественную инициативу.
— А не получилось ли так, что вы взвалили на себя дополнительный объем работы?
— Конечно, он сам сваливается как стихийное бедствие. Ситуация с правами человека всегда была сложной. На смену одним проблемам приходят другие, но вся система защиты человека ниже всякой критики. Поэтому мы ставим перед собой очень амбициозную задачу: заложить основы современной, качественной системы защиты прав человека в стране.
Права человека в полной мере не защищены ни в одной стране мира. Ведь обеспечение прав человека — это всегда компромисс, всегда взаимные уступки. Большое искусство — создать целостную систему, в которой обеспечивается баланс прав личности, общества и государства.
Вот почему мы взялись за выработку системных мер защиты прав человека с учетом реалий современной России. Вы знаете, что разрыв между тем, что декларируется в Конституции Российской Федерации, и действительной ситуацией очень велик.
Как известно, существует три вида обеспечения защиты прав человека. Первый, основной, — судебная власть. Мы пристально следим за тем, как идет судебная реформа в нашей стране. Я считаю, что судебная система должна стать доступной и эффективной, она должна быть прозрачна, а не закрыта, как сейчас.
Второй вид защиты прав человека — внесудебная система, она касается органов исполнительной власти, местного управления, специализированных институтов по правам человека. А третий — общественная составляющая. Поэтому, чтобы наладить нормальное функционирование этих систем, нужно решить ряд взаимосвязанных вопросов.
Прежде всего, у нас нет стратегии развития России. Впрочем, это общемировая тенденция. На мой взгляд, международное сообщество не выработало принципов жизнеустройства в современных реалиях. Экономика находится в глубоком кризисе, международная политика безнравственна, несправедлива, жестока и лжива. В глобальном масштабе происходит кризис моральных и духовных ценностей. Все это приводит к тому, что человечество переживает мировоззренческий кризис. Оно должно найти свое место в единой биосоциоэкологоэкономической системе на основе развития, а не взаимоуничтожения.
Что же касается нашей страны, то вряд ли отечественные политики в состоянии ответить на вопрос, каково место России в современном мире. Может ли наша страна стать одним из двигателей, с чьей помощью удастся вытащить всю мировую систему из кризиса, в котором она оказалась?
Я думаю, что да, шансы у нас есть, но они пока не осмыслены.
Повторюсь, единой стратегии развития у нас нет, есть только набор эклектичных, порой взаимоисключающих мер. Невозможно говорить о выработке системы защиты прав человека, если нет эффективных решений проблем в политической, экономической, социальной, духовной и культурной сферах.
Например, без административной реформы и реформы местного самоуправления невозможно внедрить упорядоченную систему ответственности государственных служащих. Вот когда будут четко определены меры ответственности чиновников в соответствии с их компетенцией и данными им полномочиями, тогда можно будет и строго спрашивать с них.
А это совершенно необходимо. Ведь чтобы обеспечить соблюдение прав населения, требуется создать условия, когда не будет места произволу, равнодушию, хамству чиновников. То есть существует ряд параллельных реформ, без которых нельзя говорить об улучшении ситуации с правами человека в России.
Есть еще одно направление деятельности нашей комиссии. Мы должны выявлять наиболее «провальные» сферы жизни, знать, где проблема нарушений прав человека наиболее остра. К сожалению, в нашей стране таких сфер немало. Это и охрана окружающей среды, и проблемы вынужденных переселенцев, эмигрантов, граждан бывшего Советского Союза. Катастрофическая ситуация сложилась в тюрьмах, ущемляются права тех, кто живет в горячих точках.
Но самое страшное то, что сейчас наиболее беззащитными стали дети, те, кого в СССР называли самым привилегированным классом страны. Каждый день на страницах прессы мы читаем кошмарные истории о насилии в семье, детской проституции, об эксплуатации детей в криминальном бизнесе. Вынуждена признать, что мы видим только вершину айсберга. Дети — самая незащищенная и самая уязвимая часть населения России. Нужно создавать правовые механизмы на основе ювенальной юстиции, профилактики, реабилитации, системы защиты прав детей.
А наша задача — определить, что мы можем предложить президенту, чтобы изменить ситуацию на законодательном уровне, и довести свое мнение до тех, кто принимает законы.
Еще одна задача комиссии — создание системы правового просвещения. Нужно менять менталитет государственных служащих и населения. Ведь наши соотечественники зачастую представления не имеют, к кому и куда обратиться за помощью и консультацией. Мы будем содействовать созданию общественных приемных на базе общественных организаций и комиссий, потому что правовые услуги в нашей стране очень дороги и большей части населения недоступны.
— Вы сказали, что через некоторое время ваша комиссия может оказаться ненужной. А когда, на ваш взгляд, это произойдет?
— На этот вопрос трудно ответить. Уже сейчас я могу сказать, что с лета прошлого года комиссией сделано многое. Со времени моего назначения я уже несколько раз встречалась с президентом, при этом определялись задачи комиссии. В том числе мы говорили о создании под эгидой комиссии центра быстрого реагирования по защите прав российских граждан за рубежом. Эта работа сейчас ведется.
Комиссия способствовала решению целого ряда проблем в сфере защиты политических прав и свободы слова. Нам удалось остановить массовое выселение чеченских беженцев, которое было необоснованным и далеко не всегда добровольным.
Я была в Грозном как раз во время очередного террористического акта. Мы ездили по временным пунктам размещения беженцев, смотрели условия их жизни. Комиссия взяла эту ситуацию под контроль. Подготовлен беспрецедентный документ — совместный доклад президенту правозащитников и руководителей государственных служб по проблемам чеченских беженцев.
Некоторое время назад мы занялись проблемой военнослужащих, пенсионным обеспечением тех, кто пострадал в горячих точках. Сейчас занялись вопросами содержания в тюрьмах подростков, начали работу по созданию системы ювенальной юстиции.
Но самое главное достижение, на мой взгляд, это изменение отношения к проблеме прав человека в России. Я считаю, что люди должны воспитывать в себе гражданское и личное достоинство, культивировать его с детства. В России на протяжении долгих лет государство давило на человека, ущемляло его права. Люди к этому привыкли, чувствовали себя униженными, не уважали ни себя, ни своих соотечественников.
А если этого нет у самих граждан, то кто же будет уважать их страну? Только сообщество личностей, уважающих себя, может создать сильное государство. В этом я убеждена. Повторюсь, Россия находится в критической ситуации: продолжаются процессы распада, физической, нравственной, духовной деградации населения. Если мы сейчас не опомнимся, то никакие государственные структуры не спасут нашу страну от краха. Только мобилизовав общественную волю на самосохранение и развитие нации, можно формировать государственные институты, которые будут обеспечивать развитие страны. Потому что государство — это еще не вся страна, а лишь ее часть, помимо него еще есть общество и сообщество личностей.
Вот вы здесь говорили, что нашей комиссии, возможно, недостает финансовых ресурсов. Для кого-то это могло стать предлогом, чтобы ничего не делать, ограничиться выполнением простейших задач. Однако я считаю, что всегда нужно быть амбициозным человеком, замахиваться на грандиозные задачи, даже располагая скромными возможностями. Для меня это шанс использовать весь накопленный опыт политической и общественной работы, направить все наработанные связи на общее дело…
— И, возможно, показать себя….
— Да нет же! Показать себя, на мой взгляд, смешная и пошлая задача. Это казаться, а не быть, если хотите. Кому-то, возможно, это и интересно, но не мне. Видимо, душевная зрелость приводит к тому, что личные амбиции, тщеславие, стремление добиться популярности любой ценой кажутся смешными и суетными качествами. Во всяком случае, мне это не интересно.
Я хочу делать то, что меня интересует, там, где мой опыт востребован. У меня есть принцип — не подстраиваться под чье-то мнение, и под общественное в том числе, не угождать так называемому электорату.
У меня нет желания нравиться людям, подлаживаться под них, подстраиваться под то, чего они хотят. Можно было бы выбрать самую животрепещущую проблему, например введение смертной казни в нашей стране, и поддержать этот шаг. И симпатии общества были бы на моей стороне. Ведь не секрет, что значительная часть наших соотечественников выступает за введение этой меры наказания в России. Но я так поступить не могу. Есть вещи, на которых нельзя спекулировать.
Мой путь — не подстраиваться под расхожее мнение, а постараться объяснить свою позицию, убедить в своей правоте. Считаю, что если тебе есть что сказать, если твоя точка зрения базируется на анализе и опыте, на знании ситуации, то имей мужество ее отстаивать.
— А часто ли мнение Эллы Памфиловой идет вразрез с общественным?
— Понимаете, специфика моей сегодняшней работы не может вызывать симпатии у тех, с кем мне приходится общаться по долгу службы. С одной стороны, у нашей комиссии есть масса претензий к исполнительной власти, к чиновникам. Естественно, что мои предложения не приносят им радости. С другой — к нам нередко обращаются граждане, чьи права были так или иначе попраны. Конечно, в обязанности комиссии не входит практическая работа с жалобами людей, для этого есть другие организации. Как правило, мы анализируем все поступившие к нам обращения и отправляем их в другие инстанции, однако если это, что называется, прецедентный случай, то комиссия принимает чрезвычайные меры. Но знаете, какие люди к нам обращаются? Как правило, много страдавшие, те, кого унижали на протяжении долгого времени. Свою боль и негодование они обращают на меня и моих сотрудников.
— Как же вам удается выдерживать такой психологический прессинг?
— За годы работы выработались защитные механизмы. Ведь мне очень редко приходилось общаться с благополучной аудиторией, с успешным сообществом людей. И когда я была депутатом Государственной думы и министром социальной защиты населения, ко мне всегда шли обиженные люди со своими проблемами.
В 1991 году было особенно тяжело, ведь я сделала Министерство социальной защиты открытым, мы с моими заместителями еженедельно принимали огромное число граждан, рассматривали их жалобы. Естественно, приходилось брать все горе этих людей на себя, чувствовала себя фактически раздавленной их бедами. Иногда под грузом свалившихся на меня проблем я ощущала себя беспомощной. Такое состояние надо было пережить, выдержать, выработать в себе защитные механизмы, но не зачерстветь при этом. Ведь в подобной ситуации велика опасность стать бесчувственной и безразличной.
А еще мне пришлось научиться отказывать. После долгих лет работы я сделала печальный вывод: помощь может быть и во вред, иногда она развращает, превращает человека в полного иждивенца, не желающего ничего делать самостоятельно.
Считаю, что помогать нужно прежде всего тем, кто сам пытается решить свои проблемы. Во-первых, надо дать человеку частицу душевного тепла, внимания, сочувствия. Во-вторых, помочь ему выйти из депрессии. И в третьих, научить вере в себя, в собственные силы, показать, как лучше мобилизировать свой внутренний ресурс, чтобы найти выход из любой, даже самой тяжелой, ситуации.
— И долго вы этому учились?
— Всю жизнь. Я и сейчас учусь. Считаю, что главное — быть открытым человеком, понимать, что ты еще многого не знаешь и не умеешь. Ни в коем случае нельзя почивать на лаврах своего профессионализма. Я стараюсь творчески подходить к себе и своему развитию, как бы занята ни была. Каждый политик должен работать на опережение, а не плестись в хвосте событий.
СПРАВКА ЖУРНАЛА «БЛИКИ»
Элла Александровна Памфилова в 1976 году окончила Московский энергетический институт по специальности «Инженер электронной техники». Затем работала на центральном ремонтно-механическом заводе производственного объединения «Мосэнерго», была мастером, инженером, председателем профсоюзного комитета.
В 1989 году занялась политической деятельностью, сначала как народный депутат СССР от профсоюзов. В том же году вошла в Комитет Верховного Совета СССР по вопросам экологии и рационального использования природных ресурсов. С 1990 по 1991 год занимала должность секретаря Комиссии Верховного Совета СССР по вопросам привилегий и льгот. В 1991-м стала членом мандатной комиссии Съезда народных депутатов СССР.
В ноябре 1991 года назначена на должность министра социальной защиты населения Российской Федерации. 21 декабря 1992 года подала в отставку с поста министра, которая была отклонена президентом РФ. 23 декабря 1992 года назначена на пост министра социальной защиты населения Российской Федерации в правительстве Виктора Черномырдина.
В 1993 году была избрана депутатом Государственной думы Федерального собрания РФ первого созыва. Стала членом комитета Государственной думы по труду и социальной поддержке. В феврале 1994 года добровольно ушла в отставку с поста министра в знак несогласия с проводимой правительством политикой.
С мая 1994 года по июль 1995-го являлась председателем Совета по социальной политике при президенте РФ. Стала инициатором законопроекта об ограничении депутатской неприкосновенности. По результатам социологического опроса, проведенного Всероссийским центром изучения общественного мнения в августе 1994 года, посвященного участию женщин в государственной и политической деятельности, Элла Памфилова заняла второе место после Маргарет Тэтчер среди самых известных женщин — политических деятелей. В конкурсе «Женщина 1995 года» жюри поставило ее на вторую позицию после Аллы Пугачевой. По итогам опроса ВЦИОНа «Человек года’2002» вошла в пятерку самых популярных женщин.
В 1995 году избрана депутатом Государственной думы ФС РФ второго созыва от блока «Памфилова — Гуров — Лысенко» в Калужском одномандатном округе. Вошла в состав думского комитета по безопасности от депутатской группы «Российские регионы». С самого начала последовательно выступала против вооруженного конфликта на территории Чеченской Республики. Была членом комиссии при президенте РФ по поиску пленных, заложников и интернированных граждан.
Осенью 1998 года создала и возглавила движение «За гражданское достоинство». В марте 2000 года Элла Памфилова баллотировалась на пост президента РФ.
В июле 2002 года возглавила Комиссию по правам человека при президенте РФ. Председатель Общероссийского союза общественных объединений «Гражданское общество — детям России».