Георгий МИХАЙЛЕЦ
Она, как всегда, встала в шесть утра. Сама растопила камин, зажгла свечи — почему-то ей нравилось, чтобы в ее кабинете горело ровно 18 свечей, — глянула в зеркало, в котором отразилось лицо немолодой и не очень красивой женщины с поразительно живыми синими глазами.
Чьи-то услужливые руки поднесли ей маленькую чашечку крепкого черного кофе. Поправив выбившуюся из-под флерового чепца прядь темно-каштановых волос, она села за письменный стол и, как обычно, начала работать. Много дел накопилось в ее «маленьком хозяйстве» — так с лукавой улыбкой она любила называть свою огромную державу. Ведь была эта женщина великой императрицей великой России.
Принцесса Софья Фредерика Августа Ангальт-Цербстская родилась 21 апреля 1729 года в Пруссии, в небольшом городе Штеттине. Ее отцом был принц Христиан Август Ангальт-Цербстский, а матерью — принцесса Иоганна Елизавета Голштейн-Готторпская, состоявшая в кровном родстве с королевскими домами Англии, Пруссии и Швеции.
Юная Фике, так девочку называли родители, получила домашнее и при этом довольно поверхностное образование. Науками ее не мучили. Она понемногу занималась иностранными языками, музыкой и танцами, а также училась, как и приличествовало немецкой принцессе, богословию и придворному этикету. Воспитание ее было поручено каким-то случайным гувернанткам и родителями совершенно не контролировалось. Предоставленная сама себе, Фике росла подвижным, веселым и свободолюбивым ребенком. Несмотря на голубую кровь, реальный статус семьи был невелик, родители и не мечтали об иной радости, как выдать ее замуж за какого-нибудь князька средней руки.
О далекой России девочка узнала в раннем детстве, когда любимая кормилица поведала ей о загадочном царстве Московии, куда давным-давно уехал ее старший брат. Домашние думали, что он погиб в этой таинственной земле, но ко всеобщей радости тот неожиданно вернулся, причем сказочно разбогатевшим. Кормилица упоенно рассказывала об огромных просторах Московии; о домах, выстроенных изо льда; о церквях, сделанных из чистого золота; о волках и медведях, свободно бродящих по заснеженным улицам; о диком народе, который сдирает шкуры с животных и прикрывается ими от лютого холода. Впечатлительная принцесса замирала от восторга и ужаса, не догадываясь, что именно в этой удивительной стране обретет свою судьбу.
Правда, Фике с раннего детства точно знала, что станет императрицей. Над ее наивной уверенностью потешались все кому не лень, но она с недетским упорством стояла на своем.
«НА ГОЛОВЕ ЭТОЙ ДЕВОЧКИ Я ВИЖУ ЦАРСКУЮ КОРОНУ»
В двенадцатилетнем возрасте Фике поехала в Гамбург в гости к бабушке Альбертине Фредерике фон Баден-Дурлах, вдове герцога Кристиана Августа Голштейн-Готторпского, и та рассказала ей о своем сыне, женихе русской царевны Елизаветы Петровны, сгинувшем от оспы в далекой Московии незадолго до свадьбы. Елизавета настолько сильно любила своего жениха, что после его смерти наотрез отказала всем, кто ее сватал, — а была она редкостная красавица, и сватали ее чуть ли не все короли Европы.
«Да и сестра ее Анна, вторая дочь великого русского царя Петра I, тоже была связана с нашей семьей, — продолжала свой рассказ бабушка, — поскольку вышла замуж за нашего родственника, герцога Голштейн-Готторпского Карла Фридриха. Только вот умерла бедная русская царевна, оставив маленького сына Карла Петера Ульриха сиротой. Он всего на год старше тебя и приходится тебе троюродным братом», — подытожила бабушка, и Фике сразу же захотелось познакомиться с этим бедным осиротевшим мальчиком. «Бабушка, а могу я с ним поиграть?» — спросила девочка. «Некогда ему играть, — услышала она в ответ, — ведь с самого рождения его поджидают три короны — голштинская, шведская и российская». Девочка вначале расстроилась, но быстро отвлеклась и забыла об этом разговоре. Могла ли она себе представить, что речь шла о ее будущем муже?
А еще через год в Брауншвейге при дворе прусского короля проводился грандиозный карнавал, на который родители взяли и Фике. Там, бродя по прекрасным аллеям, она случайно услышала, что среди приглашенных находится таинственный граф Менгден, известный также под именем Черный Граф, — хиромант, предсказывающий судьбу всем желающим в потайном гроте, расположенном в укромном уголке королевского парка. Юная принцесса стремглав бросилась к гроту. Стоящий там человек, весь в черном, со сверкающими темными глазами на бледном лице, пристально взглянул на нее и обратился со словами, которые запомнила не только потрясенная Фике, но и все окружающие: «На голове этой девочки я вижу царскую корону».
Прошло немного времени, и 21 декабря 1743 года ее мать получила письмо с приглашением от имени императрицы Елизаветы прибыть в Санкт-Петербург, что по сути являлось приказом. К посланию прилагались еще и 10 тысяч на путевые расходы. Взяв с собой все свое немудреное приданое — немного теплого белья и четыре платья, 30 декабря Фике с матерью отправилась в путь. С того зимнего дня она никогда более не видела ни родного дома, ни отца, ни братьев.
ДОРОГА К РОССИЙСКОМУ ТРОНУ
Итак, Софья Фредерика Августа Ангальт-Цербстская попала в Россию. Здесь немецкая принцесса была наречена невестой великого князя Петра Федоровича — того самого бедного осиротевшего мальчика, с которым когда-то хотела поиграть, и крещена по православному обычаю под именем Екатерины Алексеевны, данным ей в честь матери Елизаветы Петровны. В 1745 году она стала женой Петра.
Закон о престолонаследии, введенный еще Петром I, стал основной причиной того, что российская корона в смутный период с 1725 по 1762 год часто венчала совершенно случайных людей, которые по сути своей не были способны к управлению государством. К таким несостоятельным правителям относился и будущий Петр III.
Императрица Елизавета при вступлении на престол объявила наследником сына своей старшей сестры Анны — герцога Голштинского Карла Петера Ульриха, принявшего в православии имя Петра Федоровича. Мальчика вначале готовили для шведского трона, поскольку он был внучатым племянником шведского короля Карла VII, но бездетная Елизавета, пожелавшая сохранить на престоле линию отца, Петра I, забрала 14-летнего племянника в Россию.
Елизавета Петровна была прозорливой женщиной, но сделанный ей выбор, увы, оказался ошибочным. Великий Ломоносов, превознося заслуги Елизаветы перед Отечеством, попытался хоть немного оправдать императрицу за эту роковую ошибку: «Но больше чту сию заслугу, что ты, усердствуя к нему (Петру III. — Авт.), достойную дала супругу, любезну отчеству всему». То есть будущий император всероссийский тем лишь и был хорош, что супругой.
Петр рано остался круглым сиротой, и его воспитывали в типично прусской манере: не только бесконечными нравоучениями и окриками, но довольно часто и розгами. Он вырос трусливым, скрытным, лживым и очень, как бы сказали в наше время, закомплексованным человеком. Не доиграв в детстве, наследник российского престола всю жизнь оставался ребенком, любящим игру в солдатики, слепо почитавшим прусского короля Фридриха II и до последнего вздоха наивно мечтавшим о том, как он станет всемирно известным полководцем.
Елизавета приходила в отчаяние от выходок никчемного племянника, обзывала его по-всякому, устраивала ему бесконечные выволочки, но все же прощала его как сына своей любимой сестры. В 1745 году этот 17-летний ребенок женился на 16-летней немецкой принцессе, которая в отличие от него ребенком уже не была.
Они так и не смогли не то что полюбить, но даже и просто понять друг друга. Петр пил, волочился за фрейлинами, устраивал публичное повешение крыс, а умная, целеустремленная и полная тщеславных надежд великая княгиня Екатерина Алексеевна находила утешение в книгах французских просветителей и мечтах о ребенке, которым не суждено было сбыться целых девять лет.
Петр вместе с царственной тетушкой неустанно попрекал ее тем, что она не выполняет своего единственного предназначения. Поговаривали, что Елизавета, не без оснований подозревавшая, что от хилого Петра в мужском деле толку не будет, нарочно отправляла к снохе здоровых и крепких молодых людей, чтобы та забеременела хотя бы таким способом.
Наконец в 1754-м Екатерина родила долгожданного сына, Павла, но и появление наследника не укрепило их семью. При дворе ходили упорные слухи о том, что она прижила ребенка от своего любовника — гвардейского офицера, красавца и бретера Сергея Салтыкова.
Петр был абсолютно равнодушен к сыну и постоянно заявлял супруге о том, что после воцарения отправит ее либо домой, в Пруссию, либо в монастырь, а сам женится на своей подруге Елизавете Воронцовой. Маленького наследника взяли в апартаменты императрицы практически из колыбели. Екатерина продолжала пребывать в меланхолии, от которой, правда, во второй половине 50-х годов ее сумел отвлечь новый любовник — дипломат Понятовский (впоследствии польский король Станислав Август). В начале 60-х его место занял красавец Григорий Орлов, от него великая княгиня тайно родила сына Алексея, получившего фамилию Бобринский.
Из мемуаров Екатерины известно, что у нее также была и незаконнорожденная дочь, появившаяся на свет в декабре 1758 года, но, по-видимому, девочка умерла в младенчестве. Отношения с супругом становились все напряженнее, и в конце концов Екатерина начала просто опасаться за свою жизнь в случае прихода Петра к власти.
В декабре 1761 года скончалась императрица Елизавета, и Петр вступил на престол. Став российским императором, он еще больше превратился в немца, чего Россия ему не смогла простить никогда. Он тут же прекратил войну с Пруссией и вернул Фридриху Вильгельму II все завоеванное русской армией. Более того, он заключил с Пруссией унизительный для России союз, чем вызвал всеобщее недовольство. Оскорблен был и народ-победитель, и армия, в командовании которой появились ненавистные голштинские офицеры.
Что бы царь ни делал, стремясь завоевать хотя бы видимость уважения, каждое лыко ставилось ему в строку. Не принесли ему популярности ни указ об упразднении Тайной канцелярии по политическим преступлениям, ни манифест «О вольности дворянской», освобождающий дворянское сословие от обязательной военной службы. Вменялось ему в вину и плохое отношение к супруге, к которой русский народ благоволил.
Казалось, что бедная немецкая принцесса вот-вот зачахнет окончательно. Но не тут-то было. Медленно, но верно она шла к своей главной цели — российскому престолу. Мудрая и амбициозная Екатерина просто выжидала правильный момент, и летом 1762 года он настал.
ПО ВОЛЕ БОЖЬЕЙ И ПО ВОЛЕ НАРОДНОЙ
Полная несостоятельность Петра III привела к тому, что у него осталось совсем немного сторонников, и это упрощало организацию дворцового переворота. По единодушному мнению заговорщиков, царский скипетр должен был принадлежать Екатерине. Было принято решение воспользоваться отсутствием Петра III в столице, привести к присяге новой российской правительнице армию и народ и просто поставить экс-императора перед фактом, потребовав его «добровольного» отречения от престола.
И вот настало утро 28 июня 1762 года. Петр Федорович с Елизаветой Воронцовой находился в Ораниенбауме, а в это время Измайловский, Семеновский и Преображенский гвардейские полки присягали Екатерине. «Матушка, веди нас за собой, куда прикажешь!» — ликовали презирающие Петра III гвардейцы.
В Казанском соборе Екатерину встречало высшее духовенство. Был отслужен торжественный молебен, после чего ее нарекли самодержицей. Затем к Зимнему дворцу двинулся многотысячный крестный ход. Императрицу внесли во дворец на руках. Здесь она подписала свой первый указ и вслух зачитала его перед собравшимися: «Божией милостью Мы, Екатерина II, императрица и самодержица всероссийская…» Потом она скажет, что согласилась вступить на престол исключительно потому, что видела в этом волю Божью и волю народную.
Так свершился этот уникальный для России бескровный переворот. В первые месяцы правления императрица обостренно чувствовала шаткость своего положения. Она ведь не только отобрала корону у мужа, но и не передала ее сыну, не пожелав стать регентшей при малолетнем Павле. Екатерина II твердо решила сохранить трон за собой и категорически пресекала любой намек на временность своего правления.
Она постоянно ждала подвоха со стороны Петра III, но он всегда был крайне нерешительным человеком и ничуть не изменился в этой критической для него ситуации. Свергнутый император после недолгого и очень вялого сопротивления направил венценосной супруге нижайшую просьбу сохранить ему жизнь, выдать денежную сумму, «приличную по его положению», и разрешить жить с Елизаветой Воронцовой. За это он обязался подписать отречение от престола и более ни императрицу, ни Россию своим присутствием не беспокоить. Вскоре его привезли в Зимний дворец, но государыня не пожелала видеть супруга, поскольку бумага о его отречении уже находилась в ее царственных руках, а иной причины для общения она не видела. Петра Федоровича отправили в великокняжеское имение в Ропшу, а наблюдать за ним было поручено Алексею Григорьевичу Орлову.
Через короткое время Екатерина II получила из Ропши послание от Алексея Орлова: «Матушка милостивая государыня, здравствовать Вам мы все желаем несчетные годы. Мы теперь благополучны. Только наш очень занемог, и схватила его нечаянная колика, и я опасен, чтоб он сегодняшнюю ночь не умер, а больше опасаюсь, чтоб не ожил». Петр III не ожил, и у государыни стало одной головной болью меньше.
Его смерть до сих пор является загадкой. По официальной версии Петр скончался от геморроидальных коликов. Кто-то считает, что экс-императора убил Алексей Орлов, другие подозревают в этом князя Вильегорского. Тайна его смерти породила множество самозванцев, впоследствии претендовавших на российский престол.
Меньше года длилось правление Петра III. Для России внук Петра I остался совершенно чуждым человеком. Да и сам он до последнего вздоха считал ее «непонятной проклятой страной», отвергая все русское, как будто предчувствуя свою горькую участь на этой земле.
Итак, мечта Фике сбылась — она стала императрицей. Но Екатерина II пришла к власти в сложный для страны момент. Финансы находились в плачевном состоянии. Международное положение было критическим, поскольку Петр III разорвал отношения с союзниками по Семилетней войне. На трон существовало несколько претендентов, имеющих гораздо больше формальных прав, чем она. Народ стонал от произвола, тюрьмы были переполнены. Картина довольно безрадостная. Екатерине II пришлось твердо и последовательно расчищать доставшиеся ей в наследство завалы, и помогала ей в этом трудном деле вера в себя и Россию.
ЗОЛОТОЙ ВЕК РУССКОГО ДВОРЯНСТВА
Будучи сама человеком незаурядным, Екатерина II никогда не боялась конкуренции со стороны других незаурядных личностей. Годы ее правления дали России плеяду ярких и талантливых государственных деятелей, полководцев, ученых и людей искусства. По собственному признанию, она не блистала творческим умом, но обладала не менее ценным качеством — способностью использовать дельные мысли, высказанные собеседниками. Интересен тот факт, что, в отличие от обычной русской практики, в Екатерининскую эпоху практически не было громких отставок, ссылок и опал. Эти годы принято считать золотым веком если и не всего русского народа, то по крайней мере дворянства.
Екатерина II не знала, что такое физическая или моральная усталость, — она была истинным трудоголиком. Императрица не впадала в уныние даже в критических ситуациях и всегда старалась быть любезной и приветливой с окружающими. Об ее царственной снисходительности ходили легенды.
Вместе с тем Екатерина была, безусловно, тщеславна. Она дорожила своей властью, как ничем иным, и ради сохранения короны была готова на все. Государыня умела приводить в трепет своих подданных. Сам бесстрашный Потемкин признавался: «В такие минуты у меня дрожит зрачок искусственного глаза. Здоровый же я просто закрываю, чтобы не выглядеть совершенным трусом».
В то же время российская императрица являлась достаточно гибким и компромиссным человеком. Так, например, она придерживалась принципа веротерпимости, выступая за отказ от политики насильственной христианизации и преследования инаковерующих. Именно при Екатерине II прекратились гонения на старообрядцев, началось строительство католических и протестантских соборов, мечетей и синагог. Она всячески демонстрировала набожность, но вряд ли была глубоко верующим человеком. Тем не менее государыня заявляла о себе как о главной защитнице русского православия, умело использовала Церковь в своих политических интересах.
Екатерина была убежденной противницей крепостного права, полагая его антигуманным и противным человеческой природе. Императрица резко критиковала крепостническую систему, много и пространно рассуждала о путях ее ликвидации, хотя предпринять какие-то конкретные шаги так и не решилась, поскольку не без основания опасалась дворянского бунта и, как следствие, переворота. А корона ей была важнее ее просветительских принципов.
Размышляя над этой сложной проблемой, она однажды с грустью заметила: «Нередко недостаточно быть просвещенным, иметь наилучшие намерения и власть для исполнения их». Противоречивый человек, Екатерина II с той же убежденностью, как и о необходимости ликвидации крепостничества, рассуждала о дикости и духовной неразвитости русского крестьянства, а потому считала предоставление ему излишней свободы опасной затеей. И в итоге пришла к очень удобному для себя компромиссному решению, утешив свою совесть мыслью, что оптимальный вариант для всех заинтересованных сторон — отдать крепостного крестьянина в заботливые руки «доброго» помещика. Принятые ею законы о крепостничестве были такими невнятными, а действия ее в этом плане настолько противоречили ее убеждениям, что именно в екатерининские времена крепостной строй России достиг своего апогея.
Екатерина II была искренней последовательницей просветительских принципов. При этом она всегда стремилась учитывать специфику исторического развития России. Дальновидная правительница выступала категорически против политики «больших скачков», осознавая, что для нашей страны значительно действеннее разумная постепенность и последовательность преобразований.
Не забывала она и об общественном мнении. Чего только стоит история с ужасавшей народ прививкой оспы. В 1768 году Екатерина без колебаний сделала прививку от этой страшной болезни, причем не только себе, но и наследнику Павлу.
В 60-х годах Екатерина II осуществила реформу Сената, в 1767-м выпустила «Наказ», в 1769-м напечатала ассигнации — первые бумажные деньги в России, чуть раньше провела секуляризацию церковных земель, то есть обращение церковной собственности на землю в светскую, что значительно пополнило казну и облегчило положение порядка 2 млн бывших монастырских крестьян, перешедших в ранг государственных, или вольных.
Как видите, несмотря на вполне объективные противоречия между желаниями государыни и ее возможностями, реформы в стране велись, и довольно активно. В 1775 году был издан манифест о свободном открытии любых промышленных предприятий. В том же году осуществлена важнейшая губернская реформа, в результате которой страна оказалась поделена на административно-территориальные регионы, что сделало управление значительно более эффективным. Эта структура прекрасно работала вплоть до 1917 года.
В 1783 году Екатерина II освободила купцов от рекрутской повинности, а еще через десять лет установила 25-летний срок солдатской службы вместо пожизненного. В 1784 году по ее указу были основаны первые русские поселения на Аляске.
Свои знаменитые законодательные акты — жалованные грамоты дворянству и городам императрица издала годом позже. Следует отметить, что она подготовила и жалованную грамоту государственным крестьянам, но так и не рискнула ввести ее в действие из-за неблагоприятной политической обстановки. Эти законы преследовали одну цель: создание в России сословных групп западноевропейского типа. Для дворянства жалованная грамота означала юридическое закрепление его прав и привилегий.
В 80-х годах Екатерина II занялась реформированием системы образования: была создана разветвленная сеть городских школьных учреждений с системой классов и уроков, основано множество новых учебных заведений, в том числе и для женщин. Кроме того, императрица строила воспитательные дома для сирот и всячески поддерживала и развивала здравоохранение.
Конечно, она нередко ошибалась. Однако современники, как правило, все прощали своей государыне за ее жизнелюбие и искреннюю любовь к России. Оценивая правление Екатерины II, специалисты считают, что она была великолепна в администрировании, но довольно слаба в законотворчестве и финансах.
В сущности, финансовая политика императрицы основывалась исключительно на ее женской изворотливости и родственных связях. Ей постоянно не хватало денег — ни для развития экономики страны, ни для ведения войн, ни для роскоши, которой российская государыня стремилась себя окружать, — но она никогда не унывала и, не задумываясь, делала бесконечные займы за границей или попросту печатала новую партию ассигнаций.
Екатерина II вела себя как императрица, но всегда подчеркивала, что она вовсе не божество, а простая смертная, волей судьбы облеченная высокой властью. Ее правление было воистину просветительским и либеральным, но правила она твердой рукой.
Императрица довольно быстро осознала, что механическое скрещивание европейских моделей обустройства общества с российской действительностью далеко не всегда дает положительные результаты. Она определила пять «китов» собственной концепции управления страной: просвещение народа; порядок и соблюдение законов; хорошо работающая полиция; изобилие и расцвет государства; сила, внушающая страх и уважение соседей. Конечно, это всего лишь общие слова, которые мог бы сказать любой правитель любой страны в любую историческую эпоху. Но вместе с тем исключительное мастерство Екатерины II как государственного деятеля заключалось именно в том, что, наметив данные принципы, она искала и находила пути для их практической реализации.
Немка по рождению, она удивительно хорошо поняла психологию русского человека и пришла к единственно правильному выводу: для успешного управления Российским государством нужно делать так, чтобы народ искренне думал, будто сам хочет того, что предписано ему сверху. Она овладела подобным приемом в совершенстве. Огромная Россия была неколебимо уверена, что царица-матушка всегда и во всем исполняет лишь волю народную.
Надо отметить, что Екатерина II относилась к себе крайне требовательно и тщательно вырабатывала характер и стиль поведения, соответствующие ее положению. Говорили, что к себе она значительно более деспотична, чем к своим подданным. Она старалась не проявлять на людях раздражение, спокойно реагировала на конструктивную критику, а капризы вообще считала недопустимыми.
Екатерина II не обиделась даже на швейцарского писателя Иоганна Каспара Лафатера, публично сказавшего, что российская правительница совершенно заурядна вне своего императорского сана. Она не требовала почестей и преклонения как частное лицо. Она требовала их как самодержица всероссийская, но, в отличие от многих венценосных особ, делала это достаточно деликатно.
Екатерина II заставила почитать свой титул не только Россию, но и всю Европу. Причем после смерти этой удивительной женщины, когда магия ее личности перестала довлеть над европейскими королевскими дворами, многие недоумевали, как ей удалось держать под гипнозом весь белый свет более трети столетия. В подобном гипнозе, или харизме, как сейчас принято говорить, видимо, и заключался основной секрет императрицы. И пока он действовал, почти никто не обращал внимания на то, что она часто меняла свои принципы и концепции, не доводила до конца многие начинания и имела бессистемные знания. Только двум принципам она осталась верна на протяжении всей жизни: убежденности в собственном императорском величии и в величии России.
УСИЛЕНИЕ ИМПЕРИИ
Существенно изменилось при Екатерине II международное положение страны. Императрица была твердо убеждена, что России должна принадлежать главенствующая роль в мире, а потому предпочитала вести активную, наступательную и даже в определенном смысле агрессивную внешнюю политику. Вступив на престол, Екатерина II первым делом разорвала унижающий Россию союзный договор с Пруссией, заключенный Петром III. Благодаря ее усилиям на курляндском престоле был восстановлен герцог Бирон. В 1764 году она добилась того, чтобы на польском троне оказался ее союзник и бывший любовник Станислав Август Понятовский.
Все это привело к осложнению отношений с Австрией, которую очень беспокоило укрепление позиций России. Именно Австрия, выступившая фактически в роли подстрекателя, в немалой степени оказалась виновной в начале первой Русско-турецкой войны. В целом военная кампания развивалась достаточно успешно для России, но Екатерина II стремилась к миру и умелыми дипломатическими действиями сумела восстановить ровные отношения с Австрией. Императрица искала компромиссное решение и нашла его, правда, от этого пострадала Польша: в 1772 году Россия, Пруссия и Австрия осуществили первый раздел Речи Посполитой. С турками же в 1774 году был подписан мир на выгодных для России условиях, основное из которых — независимость Крымского ханства.
В конфликтах, непосредственно не затрагивающих российские интересы, Екатерина II предпочитала держать нейтралитет. Международное положение страны усиливалось, ее позиции в Крыму и на Кавказе стали на порядок прочнее. В 1783 году Крымское ханство вошло в состав Российской империи, и в том же году был подписан Георгиевский трактат с царем Ираклием II, обеспечивший вначале военное присутствие русских в Грузии, а затем и ее присоединение к России. Во второй половине 70-х годов Екатерина II поставила перед собой новую стратегическую цель, сформировав очередную доктрину российской внешней политики – Греческий проект, предполагавший восстановление Византийской империи со столицей в Константинополе. Императором она собиралась сделать своего внука, великого князя Константина Павловича. Однако эти планы так и остались не реализованными, поскольку противоречили интересам Австрии, Англии и Франции.
Международный авторитет России и русской императрицы возрастал год от года. Даже новая война с турками и начавшаяся почти одновременно война со Швецией, которая пыталась взять реванш за поражение в Северной войне, не ослабили страну. Екатерина II справилась с обоими противниками. В 1792 году был подписан Ясский мир, закрепивший влияние России в Бессарабии, Крыму и на Кубани. А в 1793 и 1795 годах императрица активно участвовала во втором и третьем разделах Речи Посполитой.
Во Франции между тем началась революция. Не на шутку обеспокоенная Екатерина II настороженно следила за развитием событий в этой стране. Но будучи опытным политиком и обладая большим жизненным опытом, она справедливо полагала, что иностранная интервенция, к которой призывали французские роялисты и европейские монархи, только еще больше разожжет пламя революционного террора. Поэтому она ограничилась разрывом дипломатических отношений с Францией.
Как государственный деятель Екатерина II ни в чем не уступала мужчинам. Однако все 34 года своего правления императрица оставалась истинной женщиной, имевшей невероятно богатую личную жизнь.
БУДУАР ГОСУДАРЫНИ
Королевские дворы Европы второй половины XVIII века отличались бурным расцветом фаворитизма, и российский двор можно считать ярчайшим тому подтверждением. Хотя, вопреки сплетням, Екатерина II никогда не была нимфоманкой, но красивых мужчин, чего греха таить, любила. В ее жизни было, пожалуй, две больших страсти — Григорий Орлов и Григорий Потемкин. Расставшись с ними, она уже не искала любви. Екатерина II не скрывала, что от мужчин хотела утех, а еще уверенности, что любовник будет знать свое место, не станет болтать лишнего и бегать на сторону. И при этом оценит в ней не только императрицу, но и женщину.
По самым осторожным оценкам, у нее насчитывалось более 20 только длительных связей, причем первые адюльтеры имели место еще во время брака с Петром III. Но мало кто упрекал Екатерину за супружеские измены, поскольку в те времена к этому относились весьма снисходительно, да и подробности ее горькой семейной жизни были известны многим.
Механизм поиска любовников был прекрасно отлажен. Например, на приеме императрица обращала благосклонное внимание на стройного красавца поручика. На следующий же день подписывался указ о пожаловании ему чина флигель-адъютанта и немедленном вызове во дворец. Здесь обомлевшего офицера осматривал лейб-медик Роджерсон, придворный венеролог.
Если молодой человек оказывался здоров, он попадал в спальню фрейлины Протасовой, которую Екатерина II любовно называла Анькой-прелюбодейкой. В функции этой искушенной в плотских утехах дамы, мнению которой императрица полностью доверяла, входило проверить молодца на его молодеческие качества, для чего он проходил совсем не простое «трехнощное испытание». Только после успешной сдачи такого «экзамена» и подробного инструктажа, как следует вести себя с императрицей, он встречался с любвеобильной государыней. Толпы слуг выполняли все прихоти и желания очередного фаворита. Он получал массу привилегий и подарков. Лишь одно право было отнято у него категорически: он не мог по собственному желанию покинуть свою золотую клетку.
Екатерина была слишком сильна и независима, чтобы допустить любовников к решению проблем государственного уровня. Лишь двое из них стали крупными государственными деятелями — Потемкин и Завадовский, остальные же четко знали свое место — будуар. В калейдоскопической череде красивых и страстных мужчин промелькнули Дмитриев-Мамонов, ставший ее ближайшим другом и соратником уже после того, как любовная связь между ними прекратилась (а начался их роман, когда мадам было уже под 60), Алексей Ермолов, соперничавший с самим Потемкиным за благосклонность императрицы, братья Чернышевы, братья Салтыковы, Лев Нарышкин, английский посланник Вильямс и многие другие известные, малоизвестные и совсем неизвестные фигуры.
Екатерина II часто меняла любовников. Расставалась она с ними по разным причинам, но ни один из бывших фаворитов не был подвергнут опале, даже если венценосная любовница уличала его в измене, что тоже случалось. Всех их государыня щедро одаривала чинами, титулами и деньгами. Они получали придворное звание флигель-адъютанта, мундир с бриллиантовым аграфом, 100 тыс. руб. — немалую по тем временам сумму, бесценные подарки, множество крепостных и даже специальное благословение митрополита.
Екатерина II, как любая женщина, мечтала найти того единственного, который был бы ее достоин, стал бы ей ровней, разделял бы ее взгляды, но, по-видимому, так и не смогла найти. Правда, есть версия, что она остановила свой выбор на Потемкине и якобы даже тайно обвенчалась с ним. Во всяком случае, она дружила со светлейшим князем вплоть до его смерти и искренне оплакивала его кончину. Любили ли императрицу ее фавориты? Трудный вопрос, когда речь идет об отношениях между царственной особой и ее подданным, но точно известно, что все они безмерно уважали Екатерину.
В лицо императрице пели дифирамбы, посвященные ее ангельской красоте, но сама она вполне трезво относилась к своей внешности. Екатерина II часто повторяла, что вместо красоты Бог дал ей гораздо более ценное для женщины качество — очарование. «Я нравилась, и в этом была вся моя сила», — любила говаривать императрица. Даже в 60-летнем возрасте она пленяла мужчин, причем не только блеском короны. А еще она считала, что Бог наградил ее кротким нравом, но вряд ли в этом вопросе она была к себе объективна. Великая Екатерина оказалась слишком честолюбивой, тщеславной и властной для кротости, однако мастерски умела обуздать свой нрав, поскольку самообладание у нее было необыкновенное.
Екатерину II всю жизнь обуревали плотские страсти, но, как бы она ни увлекалась очередным фаворитом, женская сущность всегда уступала сущности царской. Императрица, по ее собственному выражению, «играла, да не заигрывалась». Никакие охи и вздохи не могли отвлечь эту удивительную женщину от ее главного предназначения — быть государыней всероссийской.
НАСЛЕДНИКИ И НАСЛЕДИЕ
Императрица обожала философов, литераторов, ученых и художников и всегда окружала себя ими. Она стремилась выглядеть меценатом и просветителем. Екатерина II и сама занималась сочинительством. Из под ее пера выходили исторические сочинения, драмы, повести, комедии и даже сказки. Литературное наследие Екатерины Великой составляет 12 томов.
В 1773 году она активно переписывалась с Дидро, ставшим ее советником по проведению в России реформ в духе Просвещения. Екатерина II преклонялась перед его интеллектом, но при этом без обиняков упрекала философа в излишней теоретичности его предложений и практически ими не пользовалась. «Если бы я ему поверила, — вспоминала государыня, — то пришлось бы преобразовать всю мою империю, уничтожить законодательство, правительство, политику, финансы и заменить их несбыточными мечтами».
Материнские чувства Екатерины II к собственному сыну так и не проснулись, ведь Павел был отнят у нее практически сразу после рождения. Но императрица всю жизнь любила детей и впоследствии стала прекрасной бабушкой. Она много размышляла о том, как надо воспитывать старших внуков — великих князей Александра Павловича, которому она полагала передать престол в обход собственного сына, и Константина Павловича. И даже выпустила специальную инструкцию.
Этот весьма поучительный документ был составлен ею для князя Николая Ивановича Салтыкова «при назначении его к воспитанию великих князей». Екатерина II просила наставника царевичей в первую очередь учить их не наукам, а «справедливости и любви к ближнему». Она желала поддерживать в них «здравое тело и рассудок». Императрица требовала свести всю программу воспитания любимых внуков к четырем основным пунктам: добродетель, учтивость, доброе поведение и знания, причем именно в такой последовательности. Екатерина II писала в инструкции: «Чего дети повелительным голосом требовать будут, того не давать, но поваживать просить того, чего желают, и благодарить за то, что получили». Вот и к народу российскому она относилась практически также.
НЕЗАВЕРШЕННЫЕ ДЕЛА
Екатерина II все еще была полна жизни, строила грандиозные планы, интересовалась красивыми мужчинами. Она по-прежнему вставала в шесть утра, сама растапливала камин и зажигала свечи. Вот уже 34 года подряд чьи-то услужливые руки каждое утро подносили ей маленькую чашечку крепкого черного кофе, после чего императрица садилась за письменный стол и начинала работать на благо своего любимого «маленького хозяйства». У нее еще оставалось так много незавершенных дел! На следующий год была назначена радикальная реформа управления страной, планировалось введение нового законодательства о престолонаследии, создание высшей судебной инстанции, основанной на выборном представительстве от трех сословий…
Но императрица не успела. 6 ноября 1796 года в возрасте 67 лет Екатерина II скончалась от кровоизлияния в мозг.
…Минули столетия. Екатерининская эпоха стала далеким прошлым. Потомки воздвигали ей более или менее удачные памятники, писали о ней блестящие и посредственные книги, снимали хорошие и разные фильмы, а специалисты продолжали свой бесконечный спор об исторической роли Екатерины II. Невзирая на все просчеты и ошибки, она совершила истинный подвиг, небывало возвеличив свою империю и достойно продолжив петровские начинания.
Нет, Екатерина II не ввела Россию в лоно европейской культуры, но заставила Европу почтительно относиться к нашей стране, при этом позволив ей идти своим, уникальным путем. В чем-то она была очень похожа на саму Россию: самобытностью, силой духа, харизматичностью, масштабностью, противоречивостью и особым историческим предназначением. Они оказались достойны друг друга — Россия и Екатерина II. И уже более трех столетий эта великая женщина по праву считается одним из символов нашей страны.