ГРАНИЦА В БУМАЖНИКЕ

Ольга НЕКРАСОВА, социолог, кандидат философских наук

Один кагэбэшник, внедренный в 91-м на баррикады у белого дома, рассказывал, что встретил там множество своих поднадзорных – диссидентов, «отказников» и т.п. То же самое я слышала от сотрудника милиции, знатока мира наркоманов и «голубых».
Интеллигенты и люмпены сошлись по одну сторону баррикад, чтобы бороться за демократию. При этом, «что такое счастье», каждый понимал по-своему…

ТРИ «ДИ» ДЕМОКРАТИИ


Демократия в понимании люмпена – это право валяться на газоне с бутылкой или «по-современному», с мастыркой марихуаны, и поучать идущие мимо «очки» и «шляпы». А интеллигенция, измученная именно таким образом понимаемой идеей равенства, боролась за демократию как за право выдвинуться по способностям и усилиям. В итоге все получили, что хотели.

Другое дело, что это стало возможным, когда между сторонами возникла социальная преграда, которая все чаще обретает вполне материальный вид кованой решетки с охраной на воротах. Как и всегда в социальных процессах, даже волки не все целы и уж подавно не все овцы сыты. Но – что вышло, то вышло.

Сейчас эти процессы еще не закончены, что открывает массу возможностей перед людьми, не лишенными амбиций и привычки глядеть немного дальше своего рабочего места. Понимая, куда движется общество, можно легко перейти к практике. Скажем, с большой долей достоверности спрогнозировать будущее интересующего вас микрорайона и своего в нем бизнеса.

Пример из недавнего прошлого: как все увлекались расселением коммуналок! Дома в центре, потолки высокие, отремонтируй да живи… И в общем-то несложно было сообразить, что никакой евроремонт, даже самый навороченный, не сделает элитным жилье с прогнившими трубами в подвале и старухой-кошатницей в соседях. Впрочем, это сейчас. А тогда – не то что сложно, а практически невозможно.

Смотрели на Запад, торопились сделать, «как у них», но человек, выросший в советских реалиях, еще не умел мыслить категориями своего нового класса. Ощущал себя разбогатевшим жителем коммуналки, которого хлебом не корми, но дай похвастаться перед менее удачливыми соседями.

И лишь много позже, переболев комплексом нувориша, он осознал, что для спокойного проживания надо сделать «крепостью» не только квартиру, но и весь дом и двор, а еще лучше – создать элитный район и туда отселиться. Что, собственно, сейчас и происходит.

Отсюда понятно, что вопрос «Кто я? На какой социальной ступени стою?» носит отнюдь не праздный характер. Тут чем быстрее и точнее определитесь, тем яснее будут цели («Куда могу дотянуться со своего места?») и тем меньше ошибок и в бизнесе, и в быту. В устоявшемся обществе люди от рождения воспитываются на ценностях своего класса, своей социальной группы. Соответственно себя и ведут. Им в голову не приходят неуместные поступки, которые так часто совершают наши соотечественники, гордясь своей практичностью и насмехаясь над «тупостью» буржуев.

Один очень известный и далеко не бедный кинематографист на презентации своего фильма напоил гостей разбавленным спиртом. Еще и спич произнес, дескать, поднимаю эту стопку монгольской водки… А «водку» бодяжили практически на глазах у всех, под буфетной стойкой. Карьеру это ему не сгубило – он уже тогда был на вершине Олимпа. Но оставило на репутации мазок, обошедшийся дороже сэкомленных денег. Много лет прошло, а до сих пор, кого ни спроси, помнят.

Но я забежала вперед.

Главные последствия нашей демократизации – три «ДИ». Социальная ДИфференциация, социальное ДИстанцирование и социальная ДИскриминация.

Первое – причина, два других – следствие.

НЕ ПУЩАТЬ!


Дифференциация – это объективный процесс. Общество не может не давать социальную оценку, допустим, профессору и тому же люмпену, а следовательно, не может не возвышать одних, отодвигая других. А по Конституции основной наш правовой статус – собственники. Значит, процесс социальной дифференциации идет в первую очередь по имущественному признаку.

Социальные слои разлетаются, как миры в космосе.

К примеру, мир маргиналов. У них свои отношения, иерархия, ценности-интересы, свой рынок – деньги, берущиеся, по нашим понятиям, из ниоткуда (насобирал бутылок, вывинтил лампочку в подъезде, свистнул блок усиления с домовой антенны – загнал и живет).

Понятно, что «средний класс» отгораживается от этого мира. Скинулись и поставили в подъезде железную дверь, запретили ребенку играть с «дворовыми», а то он такого наслушается…

Даже время суток поделено. В первой половине дня, когда мы на работе, а дети в школе, «спальные» районы принадлежат алкоголикам. Мы возвращаемся домой – они выпили и спят, чтобы снова выйти на промысел уже затемно. Наконец, когда все угомонились, по опустевшим улицам шуршат «брабусы» новороссов, оттянувшихся в ночных клубах.

Резко обозначились профессиональные границы, чему способствует корпоративная политика. Зайдите в бассейн, в фитнес-клуб и обнаружите, что в такие-то часы они целиком сняты для работников расположенного поблизости банка. А в «неорганизованных» группах, куда записывают всех желающих, быстро формируются компании по социальному признаку. Скажем, женщину-нотариуса, хозяйку магазина, главу риелторской фирмы помимо общей проблемы – поддержания физической формы – объединяет и деловой интерес друг к другу. Может быть, он еще не выливался в общие операции: достаточно просто знать, что есть «свой» человек, который не только окажет услугу, но и не скроет «подводных камней», спрятанных от обычных клиентов. Это не единственный, но веский повод, чтобы поддерживать тесное общение, часто выходящее за пределы тренажерного зала.

А если в такую компанию сунется преподавательница вуза, хотя бы и неплохо зарабатывающая репетиторством? Да будь она хоть голой в сауне, по запаху парфюма, по качеству полотенца вычислят материальное положение, несколькими точными вопросами выяснят, на что годна. И установят дистанцию, на которой уже держат ценных специалистов – косметичку, врача, дизайнера по интерьеру.

Увы, как это ни обидно для преподавательницы с ее учеными степенями, на социальной лестнице она ближе к собачьему парикмахеру, чем к частному нотариусу. Вот когда станет совладелицей частного вуза, тогда из наемных работников сразу перемахнет в хозяева с их преимуществами и проблемами.

Новая элита очень быстро (хотя и раньше умела это делать неплохо) развила навыки социальной замкнутости и строящейся на этом клановости. К ним не пробиться даже с большими капиталами, особенно грязными. Рэкетира с тугим кошельком к себе не пустят, хотя, может быть, с брезгливостью примут его услуги. В ценности элиты (как и всех социально продуктивных групп) входит, хотя и с известными оговорками, законопослушность. Рэкетиру, если тот не хочет в конце концов получить пулю от конкурента или место на нарах, надо для начала уйти в легальный бизнес. Но и тогда у него будут проблемы с тем, что на Западе называют недостатками общей культуры («ни ступить, ни молвить не умеешь»). Реально сможет войти в элиту только его сын, а скорее, внук, который прикроет дедушкины грехи своей незапятнанностью и заграничным образованием.

Или вот еще пример. Лучшая массовая невеста сейчас – самостоятельная челночница с высшим образованием. Здесь сконцентрировались великолепные отечественные женские качества: выносливость, ловкость, добычливость, жизненная энергия. Но кто, скажите, из фирмачей (белых воротничков, так называемой генерации «новейших русских«) соединит с ней свою судьбу? Судьба нашей «красивой и самостоятельной», одетой во все привозное, – одинокая мать. Вырастит ребенка, выучит, создаст ему условия и заложит свой социальный слой.

Социальная дифференциация проявляется в огораживании своего клана, недопускании к себе чужих. И не говорите, что вы не такая, что вы сторонница полного равенства. Станете вы пить водку с отсидевшим соседом, который будет ломиться к вам заполночь? Да нет, если, конечно, обладаете чувством самосохранения. Но в ответ-то, если не откроете ему дверь, вы заработаете хорошую дозу социальной ненависти. Просто потому, что по мере углубления процесса дифференциации повышается социальная агрессивность.

ДЕРЖИ ДИСТАНЦИЮ


Вот мы и перешли ко второму «ди» – социальному дистанцированию, установлению этих самых границ. Есть такое иллюзорное представление: окончи престижный институт и будешь литератором, театроведом или академическим ученым. Увы, этого мало, чтобы преодолеть социальную дистанцию. Наблюдаю драму некоторых своих сверстников и однокурсников, которые из рабочих семей огромными стараниями поступали в престижнейшие вузы на тончайшие гуманитарные специальности. Но обладание этими специальностями предполагает известную истину: чтобы продуктивно работать, необходим еще и папин диплом, и дедушкин. Ибо сокровенным знанием, которого нет в учебниках, владеет лишь цеховое ядро: «Это, сынок, перелистай, сдай зачет и забудь, а вот эту статью почитай, хотя ее нет в программе – через пять лет будет». Чтобы полноправным членом войти в этот социум, нужны годы и поколения.

Таким образом, вопрос: «А надо ли мне дистанцироваться от членов других сообществ?» – просто не стоит. Наверх, во-первых, не очень-то пустят, во-вторых, объективно трудно пробиться. А вниз самой не хочется. Другое дело – как взаимодействовать с членами высших и (или) низших сообществ и нужно ли это вообще?

Сначала о хождениях в низы. Бывает, что приходится это делать. Все, если не лично, то на примере знакомых, знают, сколько крови может попортить верхняя бабушка, заливающая ваш евроремонт. В силу возраста и материального положения она безответственна, как депутат. Мечтать о возмещении ущерба не приходится, но хотя бы на будущее можно сделать попытку договориться с наследниками. Мол, вам завещана значительная ценность – квартира, так почините трубы или присмотрите за бабулей, если она по забывчивости не закрывает кран.

И будьте готовы принять дозу социальной ненависти, даже если за свой счет почините бабулины трубы. А за что вас ненавидеть, найдется всегда. Я уже вскользь упоминала (см. «Блики» #3 за 2004 год) и собираюсь в будущем вернуться к этой больной теме: социально отстающие группы склонны к созданию мифов. Они уже «знают» правильные ответы, поэтому либо вовсе не услышат, либо примут за обман самые разумные ваши аргументы. Отсюда вывод: коммунальные вопросы решайте с себе подобными.

Нужно составить коллективную жалобу в муниципалитет, отремонтировать домофон, доплатить уборщице, заменить сожженные кнопки в лифте? В нашем подъезде все подписывают и на все дают деньги пятнадцать семей, которым хочется нормальной жизни и не жалко потратиться. Примерно половина от всех проживающих. А вторая половина давно доказала, что способна только погубить любое начинание.

Вот не может человек просто сказать: «Я этого не подпишу, потому что не понимаю» или «Я не могу (не хочу) дать сто рублей». Ему надо подвести «теоретическую базу». Тут и наслушаешься: «Нам, честным людям, бояться нечего. Нам домофон не нужен!» Да еще, как Герцен, развернут революционную агитацию.

Связано это не столько со скромным достатком, сколько с тем, что люди в жизни своей не принимали ответственных решений. Вот и не надо им навязывать это непосильное дело.

Следует только всегда помнить, что социальные низы привлекательны для детей. Курящий хулиган-подросток воплощает мечты домашнего мальчика забросить английский и скрипку и пойти к девчонкам из ПТУ. Некоторые родители смотрят на это снисходительно: пускай ребенок общается, с кем хочет, ведь ватой его на всю жизнь не обложишь, взаимодействовать ему придется с разными слоями, и вообще у нас демократия.

Таких убеждений придерживалась и моя подруга, вместе с тем вывозя сына отдыхать за границу и обучая его трем языкам, теннису и верховой езде. Свое мнение она резко изменила после того, как сын получил по голове от «товарищей» по дворовым играм за то, что слишком умный, и мальчика лечили от сотрясения с таким усердием наполняемого мозга.

Нет уж, надо с первых сознательных дней объяснять ребенку, что он по рождению обречен на социальную ненависть маргиналов и в лучшем случае будет играть при них роль клоуна (как, собственно, любой человек в чужой среде), а в худшем – его забьют.

С ПОЛЬЗОЙ ДЛЯ ДЕЛА


Верхи – образ достигаемого, то, к чему надо стремиться. Если вы не утратили надежд на социальный рывок, присматривайтесь к тем, кто непосредственно над вами. Постарайтесь получить от них по-женски сведения о модных в этой среде кремах, лекарствах, бытовой технике и средствах ведения хозяйства. (Уверяю, что эти средства хотя на порядок дороже, но более эффективны, чем существующие в местах потребления экономического класса так называемые недоделки: копии, имитации фирменных средств, лекарств и техники.)

Докажите свою полезность. Приучите к себе. Как следует подумайте, прежде чем высказывать суждения со своей колокольни, особенно типа «это лучше, потому что дешевле».

Чтобы вас продвинули, мало быть хорошим специалистом. Надо показать, что вы восприняли ценности той группы, на место в которой претендуете. На моих глазах человек сорвал себе престижное назначение. Позвали его на загородную виллу – присмотреться в неформальной обстановке. А он, размякнув после сауны, бассейна и водки с балыком, ляпнул: «Подпола у вас не хватает – капустку с огурчиками хранить». И все. Не взяли его наверх, потому что человек с таким уровнем притязаний не потянет масштабных дел.

Надо сказать, что общение с верхами во всех смыслах выгоднее: и мыслить приучает шире, и может принести материальный достаток. Я уже говорила, как трудно пробиться в верхи: во-первых, они пускают к себе с большим разбором, во-вторых, мы сами часто недотягиваем. Но это касалось в основном деловых качеств. У женщины же всегда есть, что предложить помимо них. Так что самый традиционный и самый скоростной путь наверх – через брак или хотя бы через солидного возлюбленного.

Знаю даму, которая уже много лет, что называется, при богатом любовнике. Зимой – горные лыжи в Андорре, на бархатный сезон – Ривьера или ближневосточные курорты. Круг общения, одежда и просто материальная помощь – словом, получает образ жизни хай-класса. Могла бы попросить денег на раскрутку своего дела, но ей и так хорошо. Может, поэтому и не пошла дальше любовницы?

ГРАНИЦЫ ОБЩЕНИЯ


Безусловно, если ваше социальное самоопределение не до конца совпадает с экономическим положением, то легко себя запроблематизировать и пойти по линии разрушения ценностей. Общение с верхами сначала вдохновляет, потом вызывает зависть и огорчение. Рывок не удался; подруга, которая всем хуже вас, покупает вторую норковую шубу, а вы донашиваете каракулевую… И начинаете искать виноватого.

У молодых виноваты родители, у зрелых – муж, а при его отсутствии – мужики в целом. Считать себя неудачницей женщины не склонны – это прерогатива мужчин. Но если уж дошло до этого, если ощутила себя неудачницей, то чернейшая депрессия обеспечена. Когда у меня такое настроение, я напоминаю себе о вычитанной где-то давно статистической подборке: среди всего населения Земли только один человек из ста не страдает от хронического голода, является белым, имеет высшее образование и компьютер. Мне может позавидовать девяносто девять человек.

Общение с низами (разумеется, не с маргиналами, а с ближайшими соседями по социальной лестнице) – самое притягательное и самое опасное. Их не обремененность условностями и нормами поведения, которые приходится соблюдать в вашем социальном слое, воспринимается как свобода от предрассудков. Начинаешь думать, что правило «чем выше твое место, тем больше приходится тратить, чтобы его занимать» – химера больного самолюбия. Может, и не надо рваться? Можно иметь все почти то же, что сейчас, но меньшими усилиями…

Главное – не дискутировать ни с верхами, ни с низами о ценностях жизни. Сейчас, когда они не до конца сформулированы, а только развиваются и выкристаллизовываются, очень легко получить в голове и душе такой микс, что тебя никто не признает за своего, кроме психотерапевта.

ВЛАСТЬ НЕИЗБЕЖНОГО


Ну и наконец последнее «ДИ» – социальная дискриминация. Она неизбежна, поскольку является одновременно следствием двух первых «ДИ».

Равные возможности должны быть у всех. Но они не предполагают равного результата. Между этими двумя посылками есть явный логический пропуск. А в пропуске находятся разные социальные состояния – культурные, образовательные, профессиональные.

Классический пример: на творческий конкурс могут приходить все (нет дискриминации), но победят (в идеале) самые способные. Остальным вольно идти на апелляцию и кричать о дискриминации.

Или модель посовременнее: зайти в фирменный магазин могут все (равенство), а выйдете вы оттуда с разным количеством покупок, а то и вовсе без них. Дискриминация? А где по логике надо искать причину оной? Правильно, в бумажнике. Так что же, снова уравнять всех по принципу «у меня нет, так пускай и у соседа не будет»? Извините, это мы проходили и уже пережили состояние более или менее равномерно бедного общества: инженер – сто сорок, уборщица на трех ставках – двести десять. Очевидно, что путь к богатому обществу лежит через богатство отдельных людей, через создание среднего класса без кавычек (а не по заморочке «средняя зарплата – значит, средний класс»). То есть класса людей, которые своим трудом обеспечивают такой уровень жизни, чтобы не отказывать себе ни в каких разумных потребностях.

Слово «дискриминация» звучит так ужасно, что на нем американские адвокаты создали колоссальный рынок услуг. Попробуй уволь по сокращению уборщика-негра – подаст в суд. Но эффект этой шумихи таков: даже не страдающие расовыми предрассудками работодатели стараются не принимать на работу негров. От греха подальше.

Не берут на работу специалистов старше сорока пяти, не берут женщин с их проблемами. Закрепить их права конституционно? Принятые на работу через суд никогда не сделают карьеры (хорошенькое начало – судиться с предприятием). Организаторы производства лишатся возможности набирать тех людей, которые производству нужны. Наконец, станут возможны абсурдные, но юридически безупречные ситуации, когда, например, 45-летнего тенора не примут в хор мальчиков, и он с полным основанием подаст в суд.

Короче, неравны мы. И с построением рыночного общества три «ди» будут только усиливаться. А мне остается лишь сказать: это не хорошо и не плохо, а так есть. Это нужно осознать. С этим нужно научиться жить.