Ирина КВАТЕЛАДЗЕ, фото автора
…Первый класс был пуст, так что общество могли составить лишь стюардессы.
Рейс задерживали, уже минут на сорок. Самолет покорно стоял у рукава, стюардессы нервно шушукались. Видимо, кого-то ждали. Видимо, кого-то очень важного.
Я уподобилась самолету.
Через полчаса он прибыл. В серых замшевых туфлях в тон к отутюженным фланелевым брюкам, в красной спортивной куртке, которую легко сбросил с плеч на руки подскочившей стюардессе. Властным жестом поправил короткие черные волосы и – увидел меня.
Когда-то давно я не поставила в номер заметку про него. С тех пор он со мной здоровается. Если, конечно, замечает.
На этот раз не заметить было нельзя.
– Привет! А ты как здесь?
Начало было многообещающим.
– Да вот… лечу…
– Куда летишь-то?
В принципе, мы с ним находились в одном самолете. Сказать ему об этом?
– Слушай, здорово как!
Он обрадовался мне, как сестре. И плюхнулся рядом.
То ли стюардессы знали его вкусы, то ли он успел предупредить, но уже через минуту около нас стояла тележка с бутылками, шоколадом и фруктами.
…Все-таки какое счастье, что у меня из «инвентаря» был лишь ноутбук, а диктофон спал дома. Можно было остаться порядочным человеком.
Впрочем, лететь до Бангкока 9 с лишним часов, так что пленки все равно не хватило бы.
…Перед самой посадкой он вдруг заснул у меня на плече (пьян он не был). Я тут же почувствовала себя матерью и с полчаса сидела не шелохнувшись.
Самолет мягко ткнулся во взлетную полосу, чуть качнулся. Он вздрогнул и проснулся. Посмотрел на меня удивленно и чуть растерянно. Произнес:
– Я знаю один рыбный ресторан… там готовят такой чудный рис с креветками в ананасе…
…Рис действительно был чудный. И пожухлые креветки, и клыкастая растрепанная рыба на деревянном блюде, и уставшие листья салата, в изнеможении свисавшие с краев этого блюда, и тонкое кисловатое «Шабли»…
Как, впрочем, все, что было вокруг. И белоснежная скатерть, и полумрак, и тихая бангкокская ночь, и болтавший без умолку правительственный чиновник напротив.
– А ты зачем сюда-то? – вдруг поинтересовался он. Впервые за прошедшие шестнадцать часов.
Я молчала.
– Сбежала, – плотоядно и почему-то очень довольно констатировал он.
Помолчал, улыбаясь, потом снова спросил:
– На сколько?
– Да на пару дней… послезавтра обратно…
– Я тоже… на пару…
И замолчал. Стал вдруг тише, меньше и грустнее.
Но ненадолго.
Через минуту он вновь оживился, снова плотоядно улыбнулся и предложил:
– Давай выпьем?
Я посмотрела на недопитую «Маргариту», наполовину полную бутылку вина, на графин с мерзкой тайской бурдой.
Да мы вроде как…
– Фигня это все! Щас мы водочку организуем!
И совсем по-московски вскочил и побежал куда-то.
Я осталась в одиночестве.
Стеклянные двери были раздвинуты, и сухой прохладный ветерок чуть трепал лепестки подвядших орхидей, позвякивали фарфоровые рыбки под потолком. В воздухе то появлялся, то вновь исчезал какой-то странный аромат… сухой и сладкий… так пахла привезенная мамой из Гудаут веточка дикого абрикоса с маленькими оранжевыми плодами. Они засохли, но аромат остался. Я подносила ее к лицу, вдыхала в себя этот сладкий теплый запах, но насытиться не могла…
И еще почему-то вдруг арбузом… Так пахнет воздух в Москве в февральскую оттепель…
Официанты в белоснежных кителях стояли в ряд у стойки бара и смотрели на противоположную стену не моргая. Казалось, они спали с открытыми глазами.
Водители-тайцы, его и мой, сидели на корточках на тротуаре, курили, о чем-то негромко разговаривали.
Жутковатого вида рыбы в аквариуме, смутно напоминающие пираний, лениво тыкались мордами в стекло, синхронно виляли плавниками.
Четыре часа. Еще час – и Бангкок оживет. Мир снова станет огромным и безумным.
А вот и его неспящий кусочек.
Он гордо нес в руке бутылку настоящей кристалловской «Столичной». С правильной черной этикеткой, с не менее правильным красным заголовком. И даже стопочки.
Разлил водку. Подхватил рукой блестящую зеленую улитку.
– За что? – покорно спросила я.
Он задумался. Потом глубоко вздохнул и констатировал:
– За спокойную и счастливую жизнь…
Поднес стакан к губам, посмотрел на меня, скромно так улыбнулся – совсем как в телевизоре. И добавил:
– В Таиланде.