Арам ТЕР-ГАЗАРЯН
Похоже, феминисткам осталось недолго ждать момента, когда в современной политологии появится термин «женское лобби». Некоторые из них считают, что «женская бархатная революция» уже началась. Активистки движения и им сочувствующие готовы всерьез взяться за перестройку мировой политической системы.
Если не брать африканские и азиатские страны, то создается впечатление, что на самом деле присутствие женщин во власти — это не формальное удовлетворение требования времени, а свершившийся факт. Вместе с тем при более внимательном рассмотрении выясняется, что в каждом государстве, где права женщин соблюдаются согласно всем законам и международным конвенциям, находится какая-то своя национальная особенность, в соответствии с которой самые активные представительницы этих стран выстраивают политическую карьеру. И Россия не исключение из этого правила.
У нас женский фактор во власти — явление скорее вынужденное, нежели эволюционное. Обескровленная Гражданской, Великой Отечественной войнами, репрессиями наша страна потеряла значительную часть наиболее перспективных представителей мужской половины. И тогда на первый план, естественно, вышли женщины. Ясно, что в первой половине и в середине XX века мало кто смог бы понять назначение на пост главы государства женщины. Но директором ЖЭКа, школы или фабрики, начальником отделения среднего звена любой из отраслей — вполне. Женщина-руководитель на фоне катастрофического дефицита мужчин вкупе с идеологией приобрела статус хозяйки дома-производства. Причем хорошей хозяйки, у которой на учете каждая мелочь.
ПРЕВАЛИРУЮЩЕЕ МЕНЬШИНСТВО?
Исторически так сложилось, что женщины в муниципальной власти занимают более заметное положение. На главных руководящих постах их сейчас, конечно, меньше, чем в 50—60-х годах, но в среднем звене управленцев их больше половины.
Не так давно консалтинговая компания Grant Thornton провела по всему миру опрос, который показал, что Россия занимает первое место по числу женщин, работающих в сфере управления.
Второе место досталось Филиппинам, третье — США. Меньше всего женщин-управленцев, работающих в государственных учреждениях, в консервативной Японии и прогрессивных Нидерландах — 8 и 9% руководящего состава. Эти цифры могут служить одним из доказательств того, что наличие женщин во власти — явление специфическое, сильно привязанное к особенностям национального менталитета.
Данные консалтингового агентства по России подтверждаются и исследованиями Росстата. Если взять все федеральные государственные должности, то 69,5% тех, кто на них трудится, — женщины. Больше всего их в органах исполнительной власти — 70,7%. В законодательной власти меньше, но тоже немало: 50,4% российских депутатов — дамы. В судах и прокуратуре также «женское царство»: здесь представительниц слабого пола насчитывается в среднем 65,6%. Причем в судах — 83%. Однако наиболее «женственными» оказались региональные и муниципальные представительства государственной власти. В субъектах РФ, по данным статистики, женщины имеют 70,1%.
В законодательной власти их набралось 58,5%, в исполнительной — 69,6%. Что касается муниципальных должностей, то там дамы занимают вообще 75,2% кресел.
Спокойное восприятие женщины-руководителя в России стало наблюдаться гораздо раньше, чем это произошло в некоторых странах Западной Европы или в Северной Америке, — еще в первой половине прошлого века.
Со временем в массовом сознании сформировался и стереотип «баба у руля». Он совмещает в себе образ жесткого начальника, с которым шутки плохи, уверенного в собственных силах профессионала и классический образ женщины, постоянно нуждающейся в мужском плече, — нечто среднее между главной героиней фильма «Москва слезам не верит» и мымрой из «Служебного романа». Этот штамп крепко засел в сознании советских граждан и продолжает определять отношение к женщине-руководителю до сих пор.
К сожалению, в стране не проводились исследования, которые показали бы семейное положение женщины-руководителя и уровень ее доминирования в личной жизни. Такие данные помогли бы во многом решить проблему гендерных взаимоотношений в стране. И ответить на вопрос, не дающий покоя отечественным феминисткам: почему в России так мало женщин в федеральной власти?
ТАЙНЫЕ СОВЕТНИЦЫ
Российская муниципальная и местная власть больше похожа на государство в государстве. Она живет своей, отдельной от федеральной власти жизнью и работает по собственным законам, которые определяются спецификой региона. Исследуя ее достаточно сильно оторванную от общегосударственной жизни структуру, нельзя списывать и женский фактор. Муниципальная власть во многом отражает распределение ролей в значительном большинстве российских семей, где мужчина являет собой образец формального руководителя, а женщина — реальную власть. Естественно, эта схема работает с поправкой на доминирование мужчин на главных постах. Руководители-мужчины если и отдают свои зарплаты женам, то ни в коем случае не собираются делиться своими доходами и социальным положением с женщинами-коллегами.
Главенство мужчин в иерархии российской муниципальной власти воспринимается россиянами как естественное распределение полномочий, обусловленное биологической ролью полов. Да, эмансипированные современные женщины конкурируют с мужчинами за место под солнцем, встраиваются в мужскую иерархию, но удается это не всем. Это объясняется тем, что у женщин нет соответствующих программ доминирования и лидерства. Большинство тех случаев, когда мужчины уступают им место в иерархии, происходит, если ситуация в стране стабильная и спокойная. Тогда женщинам безо всяких оговорок дается возможность конкурировать. Пример западных стран и США здесь весьма показателен. Но стоит ситуации усложниться, как слабый пол отходит на второй план. История СССР доказывает это. После революции, во время войны, в послевоенное время муниципальная и местная власть была, наверное, еще большим «женским царством», чем сейчас. Однако почти везде главным оставался мужчина. Женщины особо и не претендовали на посты глав районов, городов, руководителей региональных отраслей промышленности. Они были хорошими исполнителями, сотрудниками, на которых всегда можно положиться, но не первыми лицами. Когда же наступила эпоха застоя, женщина-босс стала чуть ли не повсеместным явлением. В конце 80-х и в 90-х женщины снова отошли на второй план, уступив место сильному полу. Но с одной оговоркой (тут застойные «женские» десятилетия сыграли свою роль): наиболее значимые посты, например бухгалтера госучреждения, как правило, остались за представительницами слабого пола. То есть, по сути, в женских руках оказалась судьба любого руководителя.
Сложившаяся ситуация вполне устраивает обе стороны. Для мужчины-госслужащего руководящий пост — не только личный бизнес, но и элемент самоутверждения. Находясь в кресле главы муниципального образования, мужчина принимает весь огонь на себя, защищая тем самым работающих с ним в команде женщин. Женщины же, насмотревшись и натерпевшись много чего за бурные 90-е годы, предпочитают спокойно сидеть в креслах начальников подразделений, зарабатывая профессиональный капитал не только себе, но и своему руководству. Однако в ситуации «девять девок — один я» мужчины все равно оказываются в зависимом от женщин положении.
ИМ НЕ НУЖНА ВЛАСТЬ?
Российские феминистки утверждают, что нашим женщинам в ближайшие годы не светит наравне с мужчинами руководить страной.
И страшно на то обижаются. При этом они не задаются вопросом, нужна ли россиянкам эта самая верховная власть. Конечно, от поста министра не откажется ни один человек. Но сделать такую карьеру может не каждая женщина. И мужской шовинизм, скорее всего, тут ни при чем. Видимо, подниматься вверх по иерархической лестнице слабому полу не дают другие факторы. Семья, например. Сложно представить себе мать двоих малолетних детей, которая ради карьеры согласилась бы на постоянные командировки или тяжелую управленческую работу в аппарате какого-нибудь министерства. На это по большей части идут либо одинокие дамы, либо матери повзрослевших детей, либо женщины, переложившие на мужей часть своих семейных обязанностей. Идеальной формой карьерного роста для российской женщины является профессиональный рост вблизи от дома, когда все под рукой, все знакомо и можно спокойно совмещать воспитание детей с выполнением профессиональных обязанностей. Что же до желания властвовать, то россиянки вполне могут удовлетворять его, занимая высокую должность на местном уровне и исполняя роль хозяйки дома. В принципе так и происходит.
Правда, в последние годы — годы экономической стабилизации и активной централизации власти — женский фактор стал все сильнее проявлять себя. Осознав всю важность «женского вопроса» как политического и карьерного инструмента, наиболее активные представительницы слабого пола взялись за дело. Так, например, в Томске в 2004 году стартовала программа «Городской власти — женское лицо». Инициаторы, вернее, инициаторши программы объясняли ее необходимость тем, что доля участия женщин в принятии важнейших социально-политических решений в их реогионе недопустимо низка. В городской думе среди 18 депутатов на тот момент было только две женщины,
а в областной из 42 депутатов — всего одна!
В Иванове же провели целое социологическое исследование, которое должно было выявить общественное мнение по поводу эффективности и качества муниципального управления в области, дать ответы на вопросы, почему женщинам «ограничивают доступ в муниципальную власть», где искать кадровые ресурсы, обеспечивающие дополнительные возможности их вхождения во власть, определить мотивацию участия женщин в политике, причины кратковременности их пребывания в местной власти, степень эффективности женского политического руководства и перспективы участия женщин в политике и власти. Результаты исследования так и не были нигде опубликованы. Может, потому, что его авторы просто забыли сделать это, а может, на то появились более веские причины.
Так или иначе, но женщины заявили о себе.
ЕСТЕСТВЕННОЕ ПРИСУТСТВИЕ
Женская политическая проблема — проблема надуманная. С этим соглашаются и мужчины, и сами женщины. Присутствие женщин в муниципальной власти — это вопрос готовности общества. Специалисты считают, что большинство женщин по своему складу — способные управленцы. Да и российское общество в известной мере уже готово к тому, чтобы принять как естественный факт женщину на посту руководителя местного или муниципального образования. Но готовы ли сами женщины управлять государством? Скорее всего, нет.
В той или иной степени женщины во все времена и во всех странах играли важнейшую роль в политической жизни. Как на местном, так и на общегосударственном уровне. Их искусственное доминирование или просто «перенаселение» слабым полом властных структур не дало позитивных результатов. Советский опыт показал, что попытка искусственно привлечь женщин в политику неэффективна. Введение квот бессмысленно и может только повредить и без того несовершенной государственной системе управления в России. Главное, что это понимают сами россияне. Первые выборы без «женских» квот прошли в стране в 1989 и 1990 годах. Они разрушили миф о решении «женского вопроса» в Советском Союзе и о политической роли женщины в советском обществе. Женщины полностью проиграли выборы. Это произошло только потому, что они фактически не выдвигались на посты депутатов. В 1990 году женщин среди народных депутатов всего по стране было 3%, а среди членов Верховного Совета РСФСР — 8,9%. Тогда же Институт социологии Академии наук провел в Москве исследование, которое показало, что 53,6% опрошенных были обеспокоены тем, что среди депутатов стало меньше молодежи, 36,2% были недовольны сокращением присутствия рабочих, к сокращению же числа женщин в высшем органе власти большинство опрошенных отнеслось как к факту малозначительному.
Сейчас среди руководителей исполнительной власти женщины представлены только в
24 регионах из 88. Они занимают лишь 11% постов руководителей промышленных предприятий, 8% — сельского хозяйства, 10% — связи, 0,7% — строительных организаций. Но если занимаемые женщинами должности не дают реальной возможности влиять на экономическую и политическую жизнь страны в целом, на местном уровне они могут при желании являть собой серьезную политическую силу — это то, о чем так мечтают феминистки.